Robert Ibatullin

1. Главный конфликт современного мира: Мировой Мегаполис против Мировой Провинции, или, в более привычных терминах, сторонники глобализации против её противников.

2. В отличие от предыдущего конфликта (Холодной войны), раздел пролегает не столько между странами, сколько внутри стран.

3. Ярче всего раскол виден на электоральных картах, где столицы, приморские регионы, богатые, студенческие и мигрантские кварталы голосуют за либералов или социал-демократов, а деревня, малые и староиндустриальные города, рабочие кварталы - за националистов, консерваторов и всевозможных так называемых популистов.

4. Идеология Мегаполиса, обычно называемая "либерализмом" или "глобализмом", двухвариантна. В варианте для богатых стран это сочетание политической левизны (с акцентом на права меньшинств) и экономической левизны (с акцентом на поддержку бедных) - платформа американских демократов и европейских социал-демократов. В варианте для бедных стран это, напротив, сочетание политической и экономической правизны, т. е. идеология авторитарной рыночной модернизации - платформа ближневосточных светских диктатур и, как ни парадоксально, китайских и вьетнамских коммунистов.

5. Идеология Провинции также двухвариантна и зеркально отражает идеологию Мегаполиса. В варианте для богатых это сочетание политической левизны (с акцентом на индивидуальную свободу и права общин) и экономической правизны, платформа американских республиканцев и европейских националистов. В варианте для бедных это сочетание политической правизны и экономической левизны, авторитарный популизм с дирижистским уклоном, наиболее ярко воплощённый в Венесуэле, но вообще представленный множеством социалистических, лево-националистических, этатистских и фундаменталистских течений.



(Да, я обожаю простые бинарные схемы).

6. Исход борьбы не предрешён. С одной стороны, Мегаполис явно сплочённее (в то время как Провинции разных стран - каждая сама за себя), в его руках финансы, медиа, наука, индустрия развлечений. С другой стороны, Мегаполис демографически бесплоден. Он вынужден постоянно закачивать в себя население Провинции, а оно далеко не сразу проникается мегаполисными ценностями. Скорее наоборот, именно "новые горожане" оказываются самой активной движущей силой политических течений Провинции.

7. Несложно представить себе два "крайних" сценария будущего - полную победу Мегаполиса и полную победу Провинции. Оба они неоднократно описывались фантастами и футурологами, и оба выглядят довольно мрачно. Но понятно, что в чистом виде не реализуется ни один.

8. Противостояние Мегаполиса и Провинции началась ещё на фоне Холодной войны, но тогда оно разворачивалось в третьем мире. Тогда же и там же оно приняло наиболее радикальные и уродливые формы (со стороны Мегаполиса - латиноамериканские правые "банановые" диктатуры, со стороны Провинции - исламизм и восточноазиатский коммунизм). Но в те годы оно было частью главного конфликта "Запад-Восток" и выглядело второстепенным на его фоне.

9. Точно так же и в наши дни, скорее всего, где-то в малозаметных промежутках между Мегаполисом и Провинцией развивается некий иной конфликт, который и выйдет на первый план после того, как текущая борьба окончится чьей бы то ни было победой.

Белые снаружи, красные внутри. Выписки к продолжению разговора о татибах.

Деятельность Бен Ладена (...) связана с современными левыми движениями и политическими течениями Третьего мира. (...) Образ одинокого террориста-метафизика, взрывающегося вместе с собственной бомбой, возник в России в конце XIX века (...) Реальный генезис насилия Аль-Каиды больше связан с западной традицией индивидуального пессимистического восстания во имя недостижимого идеала, чем с коранической концепцией мученичества (...)

Протесты против установленного порядка, весьма частые во Франции 1970-х гг., проходили тогда по красными флагами радикальных левых. К 1990-м годам эти движения исчезли из предместий. Единственными сетями радикального протеста остались исламские, но они рекрутируют участников из тех же социальных категорий (изгои из образованного среднего класса и деклассированные рабочие), точно так же ненавидят «буржуазные» ценности и взгляды, имеют тех же врагов (империалисты) и зачастую тех же любимчиков-партизан (Палестина), провозглашают интернационализм (с уммой вместо всемирного рабочего класса) и строятся на том же поколенческом разрыве (...)

"Аль-Каида" атаковала не собор Святого Петра в Риме, а Всемирный торговый центр и Пентагон. Она целила в империализм модерна, как и ультралевые конца 1960-70-х, но с бóльшим успехом (...) В текстах исламских радикалов цитаты из Корана перемежаются псевдомарксистскими интерпретациями. [Мохаммед Зариф, бывший эмиссар Талибана в Пакистане, затем заключённый тюрьмы в Гуантанамо, написал статью (...), которая начинается со слов: «Всем известно, что американский империализм – охранник всемирного капитализма... Капиталистический мир сделал Америку своей цепной собакой за её жестокость во Второй мировой войне»].

Исламистская радикализация молодых мусульман (и неофитов) на Западе не имеет отношения ни к ближневосточным конфликтам, ни к традиционному религиозному образованию (за исключением саудитского). Напротив, эти люди учились в западных школах, их религиозная образованность ничтожна, и многие из них имеют естественнонаучную подготовку. Общество радикалов по большей части состоит из образованных лидеров, выходцев из среднего класса, и деклассированных рабочих – структура, напоминающая западноевропейский радикализм 1970-80-х гг. («Фракция Красной армии» в Германии, «Красные бригады» в Италии, «Прямое действие» во Франции) (...)

У террористов этого типа странно смешиваются глубокий личностный пессимизм и коллективный апокалиптический оптимизм: они не доверяют людям, за которых сражаются (для них нет разницы, убивать мусульман или немусульман), они уверены, что погибнут, и (...) знают, что даже в случае победы мир не будет соответствовать идеалу, за который они сражаются. В этом они похожи на русских социалистов-революционеров конца XIX века, как и в той идее, что зрелищная атака на центр власти откроет отчуждённым массам, что их время пришло, и пора восстать. Ленин показал, что это детский взгляд. Усама Бен Ладен живёт в доленинском мире.

Olivier Roy, Globalized Islam. The Search for a New Ummah, Columbia University Press: New York, 2004, с. 42-48, 57. Перевод мой.

Начало

Вот вопрос, на который я не знаю ответа: как объяснить обособленность жёлтого кластера, провал между ним и большинством? Промежуточных вариантов нет, или их так мало, что не попадают в выборку. То есть переход из большинства в жёлтый кластер не непрерывный, а скачкообразный. Должен быть какой-то бинарный маркер принадлежности, но какой?

Когда я только увидел картинку с двумя облаками точек, то подумал, что 7% "жёлтых" - это просто-напросто мусульмане. Но нет. Процент мусульман в жёлтом кластере действительно несколько повышен (17% против 7% в кластере большинства), но и только. Кроме того, аналогичная кластерная структура есть и в чисто мусульманских странах (Пакистан), и в чисто немусульманских (Япония), а в разделённом 50 на 50 Казахстане её не видно. Этнически "жёлтые" тоже не обособлены. Российские респонденты не указывали этническую принадлежность, но указывали языковую. В кластере большинства 94% указали русский язык как родной, в "жёлтом" 84%. Не отличается и гендерное распределение. Политические симпатии? Отличаются, но не сильно: "жёлтые" несколько чаще голосуют за ЕР (38% против 35% в кластере большинства), одинаково за СР (4%), и заметно реже за другие партии (7 и 13% за КПРФ, 4 и 8% за ЛДПР). "Жёлтые", правда, значительно реже голосуют вообще (всегда ходят на выборы: 28% "жёлтых", 44% большинства; никогда не ходят: 25 и 13% соответственно). Но в российских условиях такое электоральное поведение нельзя интерпретировать однозначно.
( Read more... )

Играюсь с базой Всемирного опроса о ценностях, не просто от нечего делать, а в рамках изучения анализа данных, который я хочу сделать своей новой профессией.

Ну что я могу сказать: жёлтая татиба, то есть обособленное меньшинство (в России около 7%) с более консервативными, авторитарными, патриархальными взглядами, чем основное население - подчёркиваю, не просто правое крыло популяции, а именно обособленный кластер, "малый народ" по Кошену-Шафаревичу - выявлена эмпирически.



Остальные татибы в России не выделяются, но в некоторых странах выражена синяя. Подробности в следующем посте, он будет большой.