Robert Ibatullin

Опыт арабской весны показывает: там, где правительство сразу идёт на уступки, оно сохраняет власть (Марокко); там, где поначалу сопротивляется, но всё-таки уходит более-менее по-хорошему, революция обходится малой кровью (Тунис, Египет); там, где оно решительно держится, борьба переходит в беспросветную гражданскую войну, подпитываемую внешними силами (Ливия, Йемен, Сирия), а сами правители либо превращаются в марионеток этих сил, либо теряют власть вместе с жизнью.

Сейчас вот, кажется, НАЧАЛОСЬ в Иране. Желая успеха протестующим, хочу пожелать и правящему режиму проявить мудрость, патриотизм, да в конце концов и чувство самосохранения, и уйти по-хорошему - дать стране шанс на мирное преодоление кризиса, а заодно показать пример некоторым другим режимам. Таковы мои новогодние пожелания народу Ирана.

Ну и всех вас с наступающим, чтобы два раза не вставать.

На ФАИ подкинули ссылку на хороший клип: вся история Палестины/Израиля* за 3,5 минуты.



( Краткий исторический комментарий )

* Кстати, как можно политически нейтрально называть территорию современного Израиля на протяжении всей его истории? Ну, чтобы никого не обидеть?

Россия намерена отправить корабли ВМФ для борьбы с пиратами у берегов Сомали... Российские корабли будут решать эту задачу самостоятельно и не примут участия в международных операциях.

Хорошо! Предлагаю пойти дальше: признать независимость Сомалиленда, заключить с ним договор о дружбе и разместить военно-морскую базу в Бербере. Военная гавань советской постройки там уже есть. Место удобное - Персидский залив рядом. И политически всё безупречно: святое дело - борьба с пиратами....

Я плохо представляю себе, что такое Иран. Люди, там побывавшие, уверяют, что это копия СССР до мельчайших подробностей. С шиизмом вместо коммунизма и муллами в роли парторгов. Причём копия скорее брежневского СССР, нежели сталинского.

Если это так, если ислам в Иране - не столько религия, сколько идеология, то его судьба после гибели режима будет незавидной. Идеология-то уязвимее религии - она тесно привязана к режиму и не переживает его падения. Когда (и если) американцы сменят там власть, то, видимо, многие персы отрекутся от ислама - как мы после 1991 года от коммунизма. Я бы даже рискнул предсказать их массовое обращение в зороастризм :))

Длинный интересный сон, нечасто такие вижу. Причём с элементами АИ, Крысолову должно понравиться.

Карта религий мира. Ближний Восток. Чёрным цветом закрашены шиитские области, песочным суннитские (вся Сирия почему-то чёрная, Израиля нет и в помине). "Вот это последние язычники", - мне показывают несколько бежевых пятнышек вблизи египто-саудовской и иордано-иракской границ. "В неисследованных пустынях. Никто ничего не знает о них. Скоро оттуда выйдет новый пророк, равный Мухаммаду. Пророк, который объединит и перевернёт мир".

Я понимаю, что должен туда ехать, и вижу две фотографии одного двора. Снятые сверху, одна зимой, другая летом. Обшарпанный двор-колодец питерского типа со старым деревом и какой-то строительной конструкцией. "Это сквот в Нейтральной зоне", - говорят мне. И тут же появляется фотография подъезда, размалёванного граффити - в глаза бросается надпись: "Neutral Zone here".

Я чувствую удивление. Нейтральная зона - это ведь необитаемый кусок пустыни в Аравии, к тому же, кажется, её больше нет? Но мои сомнения развеивают, показав карту. Примерно такую:



Городок внутри Нейтральной зоны называется как-то вроде "Морама" или "Мозама".

"Это главный мировой коридор наркотрафика, - объясняют мне. - Под контролем саудийских шейхов, но шариат там не действуют. Там вообще не действуют никакие законы".

Я понимаю, что должен ехать туда с важным и опасным заданием.

Сцена меняется. Учреждение: "Правительство Третьего Рейха в изгнании". Я знаю, что в этом мире Третий Рейх уничтожен, но какие-то его структуры сохранились и, возможно, в некоторых странах официально признаны.

Я вхожу в кабинет чиновника. "Вы, конечно, решите, что я сумасшедший, - начинаю я, - но дайте мне пять минут, потом можете выгонять". С кислой улыбкой он соглашается. Я говорю, что, по моим сведениям, Гитлер жив и находится в Нейтральной зоне. Чиновник встаёт в явном намерении меня выставить. Нужно срочно показать ему всё на карте, тогда он поймёт. Я лихорадочно листаю атлас (страницы в беспорядке, некоторые пронумерованы отрицательными числами), но не могу найти не только Саудовской Аравии, но и вообще ни одной азиатской страны. Всё пропало. Я просыпаюсь.

Зелёные поля. Красные маки. Пасмурное небо. Плотные глинобитные деревеньки на буграх, сложенных пятитысячелетним культурным слоем. Далеко слева – розовая стена плато Тур-Абдин. Справа, у самого шоссе – два ряда колючей проволоки с предупреждающими табличками. Это государственная граница, за ней – Сирия.

Позади остался убогий городок Нусайбин – древний Нисибис, за который веками дрались римляне с персами, и где в VI веке процветал несторианский университет. Вокруг равнина Северной Месопотамии, удобренная костями гутиев, хурритов, ассирийцев, мидян и парфян, солдат Александра, Траяна, Велизария, сельджуков, монголов – единственный природный коридор из Ирана в Средиземноморье, зажатый между Сирийской пустыней и горами Армении.

По дороге то и дело попадаются блокпосты. Жандармы останавливают автобус, заходят, проверяют документы. Тучи сгущаются, на стекле возникают первые капли.

Одинокая среди равнины синяя гора понемногу вырастает впереди. Она невысока, два километра. Но когда глядишь на неё отсюда – сразу понимаешь, почему именно её считали местом причала Ноева ковчега до того, как приписать эту честь армянскому Арарату.

Гора Джуди.

Попасть на Джуди невозможно, это закрытая военная зона. После Гертруды Белл, славной английской шпионки времён Первой мировой, мало кому из иностранцев довелось посетить её. Ассирийские рельефы, развалины несторианских монастырей, наконец, сам каменный «ковчег», предмет поклонения местных мусульман, христиан и езидов – я знаю, что всё это недоступно, но хоть поглядеть издали…

Мы приближаемся к Джизре, пункту назначения. Равнина кончилась, дорога серпантином спускается в долину Тигра. Вблизи гора исчезает – превращается в огромный хаотический массив отрогов и долин. Город всё ближе. По обочине тянутся бесконечные ряды стоящих фур. Вот и автовокзал – одноэтажный, обшарпанный. Выходим. Пасмурно, прохладно, накрапывает дождь. Я подхожу к ближайшему такси, открываю дверцу.

Шофёр, как многие местные жители – короткоголовый блондин, непохожий на турка. Он и не турок - он курд. Я в самом центре Курдистана. Город Джизре – некогда столица полунезависимого курдского Бохтанского эмирата, а в недавнем прошлом – место кровавых столкновений сепаратистов с турецкой армией.

– Бана – уджуз отель – лязым – шехрин меркезе, – как можно отчётливее выговариваю я фразу из разговорника. Шофёр кивает, он меня понял. Мы едем.