Возможно, во многих случаях подсудимым (точнее - осужденным) удавалось доказать, что их преступление - не дьявольские козни, а, скажем, следствие дурного характера, или интоксикации, или еще чего-нибудь подобного, невинного - и тогда богобоязненный судия их отпускал :). Вообще, вспомнился вдруг диалог из "Имени розы", которую я сейчас как-раз перечитываю:
"...вы осуждаете преступников лишь в тех случаях, - продолжал Аббат будто не слыша, - когда присутствие злого духа в обвиняемом очевидно для всех и потому оправдание может выглядеть еще возмутительнее, чем само преступление". "Я осуждаю преступников только в тех случаях, - сказал Вильгельм, - когда доказано, что они действительно совершили преступления настолько тяжкие, что я с чистой совестью могу отдать их гражданским властям". Поколебавшись, Настоятель спросил: "Почему, говоря о преступлениях, вы упорно умалчиваете об их причине - дьявольском наущении?" "Потому что судить о причинах и следствиях достаточно трудно, и я думаю, что Господь единый вправе о них судить. Мы же пока не можем установить связь даже между столь очевидным следствием, как обгоревший ствол, и столь явной причиной, как ударившая в него молния. Поэтому плести длиннейшие цепочки неверных причин и следствий, по моему, такое же безумие, как строить башню до самого неба..."
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2005-09-20 09:36 am (UTC)"...вы осуждаете преступников лишь в тех случаях, - продолжал Аббат
будто не слыша, - когда присутствие злого духа в обвиняемом очевидно для
всех и потому оправдание может выглядеть еще возмутительнее, чем само
преступление".
"Я осуждаю преступников только в тех случаях, - сказал Вильгельм, -
когда доказано, что они действительно совершили преступления настолько
тяжкие, что я с чистой совестью могу отдать их гражданским властям".
Поколебавшись, Настоятель спросил: "Почему, говоря о преступлениях, вы
упорно умалчиваете об их причине - дьявольском наущении?"
"Потому что судить о причинах и следствиях достаточно трудно, и я
думаю, что Господь единый вправе о них судить. Мы же пока не можем
установить связь даже между столь очевидным следствием, как обгоревший
ствол, и столь явной причиной, как ударившая в него молния. Поэтому плести
длиннейшие цепочки неверных причин и следствий, по моему, такое же безумие,
как строить башню до самого неба..."